К очередному военному празднику российская армия пришла во всем победном великолепии. Успех внезапного развертывания на российско-украинской границе в 2014-м, «возвращения» Крыма, «победы» под Мариуполем и в Дебальцево – все это логично перетекло в эффектное появление наших самолетов в Сирии. Российские бомбежки привели к тому, что армия Асада, вчера еще дышавшая на ладан, перешла в контрнаступление и осадила второй по значимости город Сирии – Алеппо. В условиях раскрученной телевидением милитаристской истерии подведомственное население радостно желает повоевать за отечество. Согласно свежему опросу «Левада-Центра», 58 процентов населения (наивысший показатель за всю историю наблюдений) уверено, что стране необходима призывная армия. Подавляющее большинство жителей страны верит, что она, страна, окружена врагами и что родная армия героически эти угрозы отразит. И вот уже американский президент называет российскую армию «второй в мире», а вице-премьер Рогозин решительно с Обамой не соглашается: «Наша армия может быть не первая, но уж точно не вторая». Казалось бы, все идеально – военный успех следует за успехом, а население, четверть века мучавшееся от того, что Россию никто не боится, теперь испытывает имперский восторг (афганский синдром прошел, тридцать лет спустя эта кровавая авантюра воспринимается исключительно по телевизионным сериалам).