Я стремился пер аспера ад астрам к куда более светлому будущему.
В то же самое время мы провожали всем коллективом на пенсию некоего Глена, отработавшего в фирме сорок лет. Глену подарили за его непорочный труд кожаную куртку. Тогда я смотрел на церемонию примерки им этой самой куртки и думал: «Какая лажа – чувак оттрубил сорок лет и вот что заработал!» На самом деле я, конечно, был неправ. Глен заработал не только куртку, но и обеспечил себе безмятежную старость, которая к нему тогда ещё и не подступила. Он начал работать лет в 20, то есть ему было 60, чувак был поджар и выглядел хорошо, у него наверняка был выкуплен дом, стоивший во времена, когда он взял ипотеку, может быть тысяч десять, он был членом и активистом профсоюза, пил, по его словам, совсем мало, так что ни о чём на пенсии думать ему не надо было. Ну, может быть, только о рыбалке, которую он любил и о которой рассказывал.
Ещё я раза три слышал от него одну и ту же историю о том, как он воспитывался где-то в религиозном приюте, то есть дело, надо полагать, было в 1950е годы. Он, по его рассказам, за обедом то ли своровал, то ли просто спрятал кусок пирога себе в карман, намереваясь съесть его в спальне после отбоя. Был пойман настоятельницей приюта, которая повела его на кухню, поставила перед ним целый круглый пирог и приказала его есть. Он давился, плакал, ел, потом блевал и с тех пор пирогов не ханычил в кармианы. Судя по тому, что Глен рассказывал эту историю только при мне ри раза, это было его самое крутое приключение в жизни. Как большинство канадцев такого уровня, он был крайне прнимитивен в своих мировоззрениях. Мне рассказывали, что какое-то время в виннипегском Уоткинзе работал китаец, которого Гленн буквально задрочил приставаниями. Когда, например, тот садился ланчевать, подогрев свою коробочку в микроволновке на общей кухне, Глен устраивался за тот же стол и справшивал: «Что ты ешь, собаку какой породы?»
К тому моменту, когда я устроился работать в «Уоткинз» китайца уже давно не было, да и со мной такой номер не прошёл бы, конечно, потому что китаец работал с ним на упаковке и, судя по рассказам коллег, слабо говорил по – английски Я работал на телефоне и говорил, в принципе, хорошо (а иначе бы меня и не взяли бы). Да, по-английски с небольшим акцентом, плюс отлично общался с клиентами на французском на недостижимом для местных уровне. То есть Глен уловил, что если он вступит со мной в прямую конфронтацию типа той, что он проделывал с китайцем, то получит отлуп и понесет репутационные потерти, если кто-то из коллег окажется рядом. Поэтому он пошел другим путём. ( Read more...Collapse )
montrealex