По-моему автор этой статьи - полный мудак. Пишет: "Называли города". В обиход вошла фраза " Ну что за Санта Барбара?" Не было такой фразы. Вошла только "фазенда". Моя мама ходила на участок на озере Айранне и говорила: "Схожу на фазенду".
Переводчики тоже хороши. Заголовок:
Почему посткоммунистическая Россия влюбилась в такую американскую мыльную оперу "Санта-Барбара".
Блин, в какую "такую"?! Нет ничего подобного в оригинале:
"(...) В начале 1992 года, всего через несколько недель после распада Советского Союза, Россию охватило явление, которое по интенсивности могло сравниться разве что со страшно холодной зимой. ( Я же говорю - мудозвон писатель в своих штампованных сравнениях)
По всей огромной стране, перед лицом нарастающего хаоса преступности и хаоса в политике, миллионы и миллионы граждан каждую неделю часами смотрели и переживали по поводу событий в американской мыльной опере "Санта-Барбара". (Пиздец какой неграмотный оборот. Смотрели что?)
В честь сериала называли города (где? Какой российский город назван в честь сериала?).
Отели и бары имитировали архитектуру Санта-Барбары (Что было построено в этом стиле?). Люди давали своим собакам и кошкам клички в честь главных героев (Иден, Мейсон, Круз). В обиход даже вошла фраза: "Ну что за Санта-Барбара" - то есть "Ну что за мелодрама", - пишет The Telegraph. (Где знак вопроса?)
"Первоначальный показ сериала, первой американской мыльной оперы в России, в четверг, 2 января, на национальном канале РТР, был подобен "разрыву ядерной бомбы в разгар русской зимы", говорит исландский художник Рагнар Кьяртанссон, и у большинства россиян сформировал первое впечатление о капитализме", - пишет издание. "Люди жили при социализме и читали стихи за кухонным столом, (во, блядь, клюква!) и вдруг внезапно появляется эта американская "бомба", мыльная опера, в которой красивые люди решают проблемы богатых, - говорит Кьяртансон. - Это полностью изменило Россию". (Ага, это и изменило. Ну, тупые!)
"43-летний Кьяртансссон, восхваляемый в Европе и Америке за его диковинное искусство перформанса (...), теперь планирует изучить эмоциональное и психологическое влияние "Санта-Барбары" на Россию в новой эпической работе. С помощью продюсерской компании и актерского состава из России он собирается переснимать по одной серии сериала на русском языке каждый день в течение пяти месяцев в нефе похожего на собор музея современного искусства в центре Москвы", - сообщает газета.
"В нефе будет полно людей, декораций, камер, актеров, дым-машин и всего такого, - говорит он. - Но на самом деле это будет не о "Санта-Барбаре". Это будет об истории и эмоциях, а также о том, как этот момент на телевидении помог создать современную Россию".
Почему эта мыльная опера, в котором (так!) рассказывалось о жизни двух богатых калифорнийских семей, Кэпвеллов (во главе с властным Си Си) и Локриджей (возглавляемых ненавидящей Кэпвеллов Минкс), вызвал такие эмоции, "западному зрителю может быть понятно не сразу: (...) в России, сразу же после коммунизма, сериал служил как блаженным эскапизмом, (переводчик совсем не умеет по-русски) так и захватывающим дух образованием (образованием неуклюжих фраз при переводе?). Как вспоминал родившийся в Ленинграде писатель Михаил Йоссель в эссе 2017 года о феномене "Санта-Барбары" (эта статья и вдохновила Кьяртанссона на его проект), если ты был "обычным гражданином, (...) в твоей жизни было немного драгоценных определенностей. (Это что? "Стабильных ценностей" можно же сказать, зачем же дословно лепить?) И Санта-Барбара была одной из них, и она была самой красивой и самой оптимистичной из всех". Вдобавок ко всему, отмечал Йоссель, (...) мужчины в Санта-Барбаре не мочились в коридорах (в подъездах надо переводить, в коридорах никто не мочился, да и в коридорах чего?), не пили первым делом с утра дешевый одеколон и не умирали от цирроза печени, едва им перевалит за 50. Погода в Санта-Барбаре никогда не опускалась до -30, никто никогда не голодал (...). И что лучше всего, писал Иоссель, "в Санта-Барбаре люди никогда, даже мимоходом, не упоминали о России".
"(...) Поражение России в длившейся десятилетиями холодной войне стало одним из самых унизительных моментов в ее истории, и вдруг людям пришлось столкнуться с возможностью того, что вопреки тому, что им говорили, Америка, возможно, все это время была права. (Блин, неужели нельзя написать: "столкнуться с тем, что, возможно...?) Их президент Борис Ельцин даже консультировался с несколькими известными американскими экономистами при составлении планов своей "шоковой терапии"; срочной денежной реформы, которая разрушила государственное регулирование и почти мгновенно возвестила о приватизации и капитализме свободного рынка", - пишет автор публикации Пол Кендолл.
"Таким образом, в отсутствие какой-либо другой информации, россияне смотрели "Санта-Барбару" и начинали задаваться вопросом (просто "спрашивали себя!"), превратятся ли и они тоже в симпатичных, уверенных в себе персонажей из мыльной оперы: свободных вольных быть самими собой, делать все, что они хотят и следовать своим мечтам (Одна из причин, по которой россиянам нравится Дональд Трамп, заключается в том, что кажется, что он сошел с экрана телевизора из мыльной оперы)", - продолжает он.
"Мы хотели, чтобы первый сезон оказал большое влияние, чтобы он стал культовым", - говорит Франческо Манакорда, художественный руководитель ГЭС-2, музея площадью 40 000 кв. метров, где Кьяртанссон будет снимать свою версию сериала и который все еще строится на берегах Москвы-реки напротив Кремля.
"Санта-Барбара действительно повлияла на российский психологический склад, и устраивая ежедневный ремейк, Рагнар позволит посетителям еще раз пережить эмоции, вернуться к истории и, благодаря этим эмоциям, лучше понять историю".
В статье подчеркивается, что открытие музея стоимостью 225 млн фунтов, который возводится внутри бывшей электростанции под руководством звездного архитектора Ренцо Пиано, состоится не раньше осени, но "общие параметры проекта уже согласованы: Кьяртанссон начнет с серии 217, первой серии, показанной в России (показ сериала закончился в 2002 году, спустя 1800 серий), и подойдет к делу со всей ответственностью".
"Я люблю Россию, - говорит он. - Я впервые побывал здесь в 1997 году и влюбился в атмосферу безумия. Все было просто совершенно сумасшедшим. А потом, когда я снова приехал в 2000-х, можно было видеть, как она менялась, на смену хаосу пришла некоторая стабильность, и появился средний класс. Можно было видеть и [Тойота - склонять не умеем?] "Короллы", и сломанные старые "Лады", и шикарные "Мерседесы".
"Но я также обнаружил, что у меня было много предубеждений по поводу России. Мы [на Западе] смотрим на нее слишком упрощенчески и должны быть осторожны. Поэтому я не собираюсь прийти [в ГЭС-2] и заявить: "Вот как это должно быть". Мы будем снимать это так, чтобы перформанс работал, но это не будет шуткой (?). Как всегда говорила моя бабушка: "Нет ничего более скучного, чем шутка".
(...)
А вот по поводу тех, кто переводит для Иносми у меня есть два соображения: либо им платят с гулькин хуй, либо они занялись переводом, отдельной профессией, между прочим, которой годами учатся, прямо со школьной скамьи, не учившись ему нигде.
Либо то и другое.
