В странах Запада действует конвейер по изъятию малолетних россиян в детские дома
Эдвард ЧЕСНОКОВ
В европейских странах нередко детей эмигрантов изымают из семей.
Фото: Shutterstock
ВЫБРАЛИ СУДЬБУ САМИ
Каждую неделю нам звонят правозащитники. Настоящие, а не те, что пилят гранты Госдепа. И рассказывают об очередной беде россиян за границей. Имена разные, истории одинаковые, как тысяча серий «Санта-Барбары». Наши соотечественники когда-то по своей воле уехали жить в чужое государство. И теперь попали в жернова его ювенальной юстиции — законов, регулирующих изъятие детей из семьи.
Сентябрь 2020. Татьяна Сафонова жила в Испании 15 лет. Родила здесь младенца Вову. Врачи запретили забирать его из роддома: «по медицинским показателям нужна дальнейшая терапия». Женщина отлучилась на пару дней оформить Вове российское гражданство. Вернулась — узнала, что ребенка изъяли. По мнению испанских ювенальщиков, мать якобы «не посещала перед родами врача, чем допустила насилие над сыном». В ответ Татьяна показывает медицинские документы об обратном. Пытается судиться, но такие дела тянутся годами, а Володю уже передали в новую приемную семью.
Февраль 2021. Из берлинской квартиры русских немцев Юлии и Евгения Зайбертов изъяты трое детей. Якобы за «алкоголизм мужа». По мнению самих россиян, истинная причина — их патриотическая позиция: они не теряли связей с родиной и публично поддерживали ее внешнеполитический курс.
Формальным поводом для изъятия детей стало заявление, которое сосед Зайбертов по многоквартирному дому написал в югенд-амт. Фото: Личный архив
Март 2021. Виктория из Калининграда вышла замуж за гражданина ФРГ Евгения Иккерта почти вдвое старше нее. Тот грубо обращался с россиянкой, угрожал «избить до смерти» (сделанную Викторией аудиозапись с его дикими криками «КП» уже цитировала). Девушка с годовалым сыном Мишей попыталась бежать в Россию. Но Евгений успел пожаловаться ювенальщикам — суд ФРГ постановил лишить Викторию родительских прав, а ребенка — вернуть в Германию.
Возникает логичный вопрос. Почему Югенд-амт (немецкое ведомство по делам подростков) в случае с Зайбертами изъял детей из семьи за «асоциальные поведение мужа», а в случае с Иккертами — наоборот, отнял сына у жены и передал мужу, хотя тот явно представляет угрозу?
Ответ есть. И, по словам собеседников «КП» из числа русских немцев, он ужасен.
Виктория с сыном сбежала, пытаясь прорваться в родной Калининград. Но на погранпереходе с польской стороны ее задержали
Фото: Личный архив
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНТЕРЕС ФРГ
— Мы переехали в Кельн в 2016 году, через два года наш сын Максим пошел там в школу под названием Clarenhof Schule, — рассказывает русский немец, помогающий нашим людям, попавшим в беду на чужбине. — Туалеты там были на улице, неотапливаемые. В России подобных «удобств» нет, наверное, даже в сельских школах, а в Германии такое — повсеместно.
Увы, по его словам, холодным туалетом проблемы не ограничивались. В классе был мальчик-мигрант, который терроризировал остальных: кусал, бил.
— Если бы такое выделывал мой Максимка, тут же включился бы Югенд-амт, наверное, услал бы в приют. Но беженцы в ФРГ — священные коровы, их трогать нельзя.
Он попытался перевести сына в другую школу, при русском консульстве в соседнем Бонне. Однако немецкие власти отказали. Отец стал судиться. Суд вынес абсурдный вердикт: «Государственные интересы ФРГ выше, чем частные интересы отдельного ребенка». В итоге в 2019 году наш соотечественник плюнул на сытую европейскую жизнь и с детьми вернулся в Россию.
— Спасло то, что у Югенд-амта к нам претензий не было. А так бы, конечно, сбежать не удалось, — полагает он.
Столкнувшись с немецкой системой, мужчина стал правозащитником. Принялся копать: а как там вообще работает «ювенальщина», беседовал с безутешными родителями, у которых детей все-таки отобрали.
Цифры ужасают. В 2007 году Югенд-амт изъял из германских семей примерно 25 тысяч мальчиков и девочек. В 2012 году — 40 тысяч, пишет газета Welt.
Дальше — больше. В 2017 году таковых уже 143 тысячи! Справедливости ради, примерно в трети случаев родители смогли доказать, что условия в семье нормальные — и их чад вернули. Но все равно получается под сто тысяч «сирот по воле государства» в год.
Для сравнения, в России в 2019 году из семей было изъято менее 2 тысяч детей.
ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ
По словам собеседник "КП", в статистике по таким делам в ФРГ он выявил закономерность:
— Если один из членов семьи — гражданин Германии, а второй нет (как в случае с Викторией Иккерт), то ребенок остается именно с родителем-немцем (в нашем примере — с неуравновешенным мужем Виктории). А если и отец, и мать для Германии «инородный элемент» (как русские немцы Зайберты) — то ребенка изымают в детдом.
И это вовсе не случайность или фантастическое стечение обстоятельств.
— Немецкие женщины критически мало рожают, - объясняет эксперт. - Коренное население уменьшается примерно на миллион в год. Общая численность не падает только за счет мигрантов. Но сегодня мигрант живет в Германии, а завтра, может, в какую-нибудь Испанию уедет, где климат лучше. Или вовсе вернется на родину. Значит, если мы хотим гарантированно оставить его потомство в ФРГ — детей надо изъять. Конечно, не у тех «беженцев», которые приезжают из Африки и с Ближнего Востока. А у благополучных людей, таких, как Зайберты. Или у тех, кто живет в ФРГ по бизнес-визе. Дети беженцев — это дети беженцев, а дети европейцев — будущие налогоплательщики. И их надо оставить в Германии: локомотив Евросоюза уже сейчас озабочен тем, какой у него будет экономический потенциал через 20 лет.
Да, звучит как-то уж слишком конспирологично. Но с другим фактом не поспоришь: ювенальная юстиция отменяет презумпцию невиновности. Чтобы тебя взяли на карандаш, достаточно доноса от соседа (как в случае с Зайбертами) или от врача, к которому ты привел сына с ссадинами на коленках. Находится ли ребенок в опасности, решает исключительно специалист Югенд-амта. И то, что царапины получены во время игры в футбол — наплевать. А затем суд штампует решение на основе отчетов ювенальщиков, которые априори считаются достоверными.
СОЗДАВАЯ НОВОГО ЧЕЛОВЕКА
Я бывал во многих землях Германии. Даже депрессивные поселки бывшей ГДР выглядят светочами цивилизации на фоне Устюжны или Тотьмы на моей родной Вологодчине. Там, в «бездуховной Европе», дворы по весне не превращаются в болота — потому что правильно проложены ливнестоки. Там инвалид-колясочник может проехать через весь город без посторонней помощи — потому что все автобусы и трамваи низкопольные, а на каждом перекрестке - пандусы. Там хрущевка по советскому типовому проекту — до сих пор красивенький домик, а у нас — разваливающийся барак.
Но то была другая Германия. И строили ее совершенно другие люди. Мрачные белые мужики, которые по воскресеньям всей семьей ходили в церковь, а в остальные дни учили детей, как стать искусными инженерами — а не «толерантными защитниками прав меньшинств».
Для нынешней Европы же идеальный гражданин — существо «третьего пола» без родины и национальности. И на пути глобализации остался только один заслон: семья. Пока что именно родители, а не государственные воспитатели определяют, какие книжки читать и какие ценности внушать. Поэтому детские дома, где воспитанников сызмальства учат, что «у человека может быть много гендеров», — идеальные инкубаторы для такого нового человека. Ведь разум ребенка — tabula rasa. Чистая доска. Что хочешь, то пиши.
И самые умные из взрослых уже давно поняли: в современной Европе, где главный гражданин — трансгендерный беженец, будущего у их сыновей и дочерей нет.
И они уезжают.
4 апреля в Москву прилетела русская немка по имени Нина вместе с тремя мальчишками: 10, 11, 14 лет. Старший сын Нины был аутистом, дети в немецкой школе над ним издевались. Женщина пыталась перевести его в другую, но ей после этого заинтересовался Югенд-амт, еще немного — и изъяли бы всех. (Домашнее обучение в Германии запрещено — авт.) А так она приняла единственно возможное решение — вернулась на родину.